Случай или судьба?

— Владимир Александрович, как вы решили стать врачом?

— Случайно. Я мечтал стать морским офицером. Среди моих родственников медиков не было, папа работал в Северном морском пароходстве, и вообще мои родители — первые в нашей семье, кто получил высшее образование. Все мои родные из небольших деревень Вологодской области и Вилегодского района.

В Архангельскую государственную медицинскую академию, как она тогда называлась, поступил за компанию со своим лучшим другом. Он как раз был из династии врачей. При этом он потом из медицины ушёл, а я остался. Тут, конечно, надо сказать большое спасибо родителям за поддержку, потому что в годы учёбы в интернатуре и ординатуре без их помощи я бы просто не смог прожить — зарплаты там совсем маленькие.

— Значит, эта случайность оказалась счастливой. Всё не зря.

— Конечно, об этом лучше спросить моих пациентов, но думаю — не зря. Многие виды лапароскопических операций в Архангельской области впервые провёл именно я.

Когда только начинал работать в центре имени Н. А. Семашко, малоинвазивная хирургия в России ещё была в зачаточном состоянии, но у нас в центре, пусть и в небольшом количестве, такие операции проводились. Я сразу понял, что это важно и нужно людям.

— И вы снова продолжили учиться, причём уже за границей.

— Медицина — это такая сфера, где нельзя работать, не повышая постоянно квалификацию. Технологии стремительно меняются. Возьмём тот же мобильный телефон: в нашей юности мы мечтать о таком не могли, а теперь каждые полгода выходят обновлённые, улучшенные версии. С медицинской техникой то же самое.

Кроме того, считаю, что, если ты взялся за какое-то дело, нужно его выполнять хорошо или не делать вообще.

Провинция или столица?

— Владимир Александрович, недавно, когда вместе с вами в Новодвинский медицинский центр приезжал ведущий онкохирург страны Юрий Пелипась, он рассказывал, что вы вместе с Антонелло Форджиони учили специалистов Санкт-Петербурга делать лапароскопические операции. Как так получилось? Принято думать, что передовая наука всё же сосредоточена в крупных городах.

— Действительно, развитие малоинвазивной хирургии в нашей стране пошло именно с регионов. В Москве, Санкт-Петербурге в начале 2000-х многое по опредёленным причинам не приветствовалось делать лапароскопически. Видя большую перспективность этого метода, я стал искать варианты заграничных стажировок, отправлял письма в различные клиники. Получилось, что меня пригласили в одну из них и не только учили теоретически, но и позволяли участвовать в операциях, проводить их определённые этапы.

Но дальше началось самое сложное. Одно дело — поучиться, и совсем другое — вернувшись, сделать, что до тебя здесь никто не делал и даже не может поддержать, дать совет. Это определённые риски, через которые пришлось пройти, но в результате жители нашего региона смогли получать самую современную хирургическую помощь. Некоторые операции были проведены в нашем центре впервые в России, не говоря уже про область. Но для этого, конечно, приходилось постоянно стажироваться. Очень рад, что во время этого учебного процесса смог познакомиться с рядом российских, зарубежных коллег — пионеров лапароскопии, которые на сегодняшний день стали ведущими специалистами в практической хирургии и организаторами здравоохранения.

А малоинвазивное направление хирургии постепенно развивалось, у нас в клинике в одной из первых в стране появилась современная интегрированная операционная. При поддержке руководства центра я организовал большое количество мастер-классов, конференций, в том числе с приглашением ведущих иностранных и российских специалистов.

К нам приезжали на учёбу коллеги из разных регионов, а мне довелось проводить показательные операции в разных городах (в том числе в Санкт-Петербурге) и даже странах. Сегодня с удовольствием могу сказать, что у нас в Архангельской области на постоянной основе выполняются малоинвазивные высокотехнологичные операции широкого спектра.

— В России постоянно ведутся сборы на лечение онкологических больных в зарубежных клиниках. Почему? Там лучше?

— Я могу говорить только о хирургии, а лечение онкозаболеваний — это больше различного рода терапия: химио-, иммуно-, лучевая. В нашей стране есть суперхирурги, которые проводят показательные операции за рубежом, так что у нас очень достойная хирургия онкологических заболеваний. Кроме того, в России лечение онкологических пациентов полностью бесплатное.

Про квоты

— По бесплатному лечению тоже есть вопросы. Там же квоты, установленная норма, а болезнь по расписанию не приходит.

— Во-первых, квота — это прежде всего федеральное финансирование, без которого проведение современных лапароскопических операций невозможно — в них используются дорогостоящие одноразовые инструменты.

— Квот достаточно? Что будет, если квоты закончились, а пациенту требуется операция?

— На тот объём помощи, который мы выполняем в Северном медицинском клиническом центре имени Н. А. Семашко, квот достаточно, мы ведь специализируемся на абдоминальной (от лат. abdomen — живот) хирургии. В принципе при необходимости квот нам могут добавить. Более того, даже если они закончились, мы всё равно человека прооперируем, только по ОМС. Для него в любом случае всё будет бесплатно. Пациент с онкологическим заболеванием платить не будет.

Сейчас у нас даже есть возможность госпитализировать человека на 3–4 дня, чтобы в условиях стационара провести комплексное обследование. Это тоже будет бесплатно, быстро и удобно.

Сделать первый шаг

— Владимир Александрович, какие у вас планы на будущее? Что в приоритете?

— Некоторые операции в регионе делаю только я, поэтому из хирургии точно не уйду! Но мне уже 48 лет — не юный возраст, и нужно понимать, что скоро просто физически не смогу оперировать и трудиться в том же графике, что и сейчас (в настоящее время хирург Кислов работает по 12 часов в день. — Прим. ред.). Поэтому сейчас главной целью вижу передачу опыта молодым специалистам и решение системных задач здравоохранения. В практической медицине я 25 лет, потому эти проблемы знаю и вижу изнутри. Хочется помочь нашему региону, а для этого нужно наладить взаимодействие с федеральным центром. Как раз в данном вопросе и могу быть полезным, так как многие мои коллеги, с которыми вместе начинали внедрение лапароскопических операций в нашей стране, сегодня возглавляют крупнейшие медицинские учреждения, занимают руководящие посты.

— С чего планируете начинать?

— Медицина региона испытывает острейший кадровый голод. Казалось бы, у нас есть свой медуниверситет, медучилище, но часть выпускников после получения диплома не собираются работать в сфере здравоохранения, даже в моём выпуске почти половина ребят по специальности так и не работала, в том числе и мой лучший друг, за компанию с которым я поступил в вуз. Многие молодые специалисты уезжают в другие регионы с более привлекательными условиями: зарплата, жильё, возможность на своём рабочем месте заниматься научной деятельностью, перспективы для образования детей, комфортная инфраструктура — всё это важные факторы, которые влияют на жизненный выбор. Человек ищет, где лучше, это нормально. Хочется, чтобы лучше было у нас!

— Но это же такой клубок проблем, и все они цепляются одна за другую.

— Да, это клубок. Но в любом случае его надо разматывать. Если мы будем только сокрушаться — никогда не сделаем первый шаг. Проблем много, без помощи федерального центра их не решить, но даже и с его помощью процесс быстрым однозначно не будет. Поэтому не стану говорить: «Завтра всё будет хорошо», так не бывает. Надо просто работать. Максимально много и максимально хорошо.

...После этих слов Владимир Александрович попрощался и отправился работать.

Пожелаем ему удачи!

Беседовала Ольга ВОРОНИНА